Привожу вопросы сидящего в тюрьме человека.
1. Я был осуждён за совершение ряда преступлений, в том числе убийство, совершённое в соучастии с несовершеннолетней Г., к лишению свободы на 25 лет. Данный приговор был обжалован как мной, так и стороной обвинения, подавшей апелляционное представление за мягкость приговора. При этом помимо прочего прокуратура просила суд второй инстанции признать наличие в моих действиях квалицифирующего признака "особо активную роль" (п. "Г" ч. 1 ст. 63 УК РФ) применительно к эпизоду убийства, хотя изначально такого отягчающего обстоятельства не было даже в обвинительном заключении. Апелляционная инстанция с этими доводами согласилась, посчитав, что: "Судом также не учтена в качестве отягчающего ответственность Назарова обстоятельства его особо активная роль в убийстве, совершённым им совместно с Г....". В итоге приговор в отношении меня был изменён в сторону ухудшения - мне было назначено пожизненное лишение свободы. В то же время в объём моего обвинения входит ч.4 ст.150 УК РФ, именно в отношении вменённого мне вовлечения несовершеннолетней Г. в совершении преступлений. На мой взгляд это является двойным вменением отягчающего обстоятельства - диспозиция ч.4 ст.150 УК РФ в рассматриваемом случае и так охватывает все те действия, которые перечислены в апелляционном определении при усугублении моего обвинения пунктом "Г" ч.1 ст.63 УК РФ. Отмечу, что это моё мнение основано на том, что сторона обвинения настаивала на признании наличия признаков п."Г" ч.1 ст.63 УК РФ, не допускающей повторного вменения отягчающего обстоятельства.
Вопрос: допускается ли вменение отягчающего признака "особо активная роль", выразившаяся в вовлечении несовершеннолетней в совершение преступления ч.2 ст.105 УК РФ, если лицу уже инкриминирована ч.4 ст.150 УК РФ?
2. В ходе судебного следствия по уголовному делу обвинитель предоставил присяжным заключение вокалографической экспертизы, которая была составлена экспертом по итогам просмотра видеозаписи выезда на место происшествия. При этом сами по себе вокалографические экспертизы неоднократно подвергались критике со стороны экспертного сообщества; о полном отсутствии научной и методической базы для проведения подобных исследований. С учётом всего я сильно сомневаюсь в том, что вокалографическая экспертиза вообще может считаться допустимым доказательством. Поскольку ст.74,75 УПК РФ не содержит чёткого перечня экспертиз, которые могут или не могут быть допустимыми доказательствами.
Вопрос: есть ли какие-либо законодательные нормы, устанавливающие критерии допустимости видов судебных экспертиз и являются ли вокалографические экспертизы допустимыми доказательствами, которые позволительно оглашать перед присяжными заседателями?
1. Я был осуждён за совершение ряда преступлений, в том числе убийство, совершённое в соучастии с несовершеннолетней Г., к лишению свободы на 25 лет. Данный приговор был обжалован как мной, так и стороной обвинения, подавшей апелляционное представление за мягкость приговора. При этом помимо прочего прокуратура просила суд второй инстанции признать наличие в моих действиях квалицифирующего признака "особо активную роль" (п. "Г" ч. 1 ст. 63 УК РФ) применительно к эпизоду убийства, хотя изначально такого отягчающего обстоятельства не было даже в обвинительном заключении. Апелляционная инстанция с этими доводами согласилась, посчитав, что: "Судом также не учтена в качестве отягчающего ответственность Назарова обстоятельства его особо активная роль в убийстве, совершённым им совместно с Г....". В итоге приговор в отношении меня был изменён в сторону ухудшения - мне было назначено пожизненное лишение свободы. В то же время в объём моего обвинения входит ч.4 ст.150 УК РФ, именно в отношении вменённого мне вовлечения несовершеннолетней Г. в совершении преступлений. На мой взгляд это является двойным вменением отягчающего обстоятельства - диспозиция ч.4 ст.150 УК РФ в рассматриваемом случае и так охватывает все те действия, которые перечислены в апелляционном определении при усугублении моего обвинения пунктом "Г" ч.1 ст.63 УК РФ. Отмечу, что это моё мнение основано на том, что сторона обвинения настаивала на признании наличия признаков п."Г" ч.1 ст.63 УК РФ, не допускающей повторного вменения отягчающего обстоятельства.
Вопрос: допускается ли вменение отягчающего признака "особо активная роль", выразившаяся в вовлечении несовершеннолетней в совершение преступления ч.2 ст.105 УК РФ, если лицу уже инкриминирована ч.4 ст.150 УК РФ?
2. В ходе судебного следствия по уголовному делу обвинитель предоставил присяжным заключение вокалографической экспертизы, которая была составлена экспертом по итогам просмотра видеозаписи выезда на место происшествия. При этом сами по себе вокалографические экспертизы неоднократно подвергались критике со стороны экспертного сообщества; о полном отсутствии научной и методической базы для проведения подобных исследований. С учётом всего я сильно сомневаюсь в том, что вокалографическая экспертиза вообще может считаться допустимым доказательством. Поскольку ст.74,75 УПК РФ не содержит чёткого перечня экспертиз, которые могут или не могут быть допустимыми доказательствами.
Вопрос: есть ли какие-либо законодательные нормы, устанавливающие критерии допустимости видов судебных экспертиз и являются ли вокалографические экспертизы допустимыми доказательствами, которые позволительно оглашать перед присяжными заседателями?
